Андрей Козенко о приступах гомосексуализма
Отец узнал о гомосексуальности своего 16-летнего сына и сдал его на лечение в подмосковную
клинику Маршака, где лечат алкоголиков и наркоманов. Мальчика (его имя известно, но лишний раз называть не стоит - чтобы жизнь ему не портить) пытались вытащить из больницы блогеры, подключился депутат Госдумы Илья Пономарев. Происходящее снимали несколько телеканалов: мальчик в больничной палате прорывался к окну, чтобы показать плакат "Я тебя люблю" стоящему внизу бойфренду; "больного" оттаскивали, задергивали шторы. Приехала полиция. Мальчика вызволили - и отдали матери, у него теперь даже адвокат есть.
читать дальшеУтром эта история появилась в газетах и на радио. Наблюдая за ее развитием со все шире открывающимися глазами, я хотел поздравить всех священников, чиновников, хоругвеносцев, депутатов петербургского заксобрания, националистов и прочих гомофобов. Вы добились своего: довели ситуацию до полного абсурда. Даже в строгие советские времена гомосексуализм не считался заболеванием. Алкоголизм - да, его лечили в ЛТП. А гомосексуалистов сажали. Хотя идея исправить гея, изолировав его в пространстве, полном мужиков, никогда не производила впечатления блестящей.
Я читаю сайт этой клиники Маршака. Там говорится что-то о "революционно новой технологии лечения зависимости, основанной на диагностике типов нарушений нейромедиаторного обмена по результатам анализа ДНК". И мне очень хочется пообщаться с врачом, который сидел в приемном отделении и заполнял документы. Приговаривая, наверное: да, неправильное у вас, юноша, влечение, нездоровое. Но ничего, мы исправим. Мне хочется спросить, в каком вузе его научили, что гомосексуальность - это зависимость. В церковно-приходском медучилище? Это же медик, он прекрасно знал, что лечить юношу от влечения к сверстникам своего пола - это все равно, что лечить голубой, допустим, цвет его глаз. Но он оформлял документы - и приговаривал, приговаривал.
Мне ужасно интересно, какая именно "революционно новая технология" использовалась при лечении мальчика. Догадываюсь, что на самом деле все было скучно, и его просто накачали таблетками. Но как же творчески можно было бы подойти к процессу. Метод Евгения Ройзмана тут не сработал бы. Ну, разве что парня на всю жизнь к кровати привязать - и чтоб на спине лежал. Тут бы начать с просмотра бисексуального порно. Дескать, видишь, малыш, и так здорово, и эдак. Потом перейти к лучшим образцам жанра, не забыв про Сашу Грей и призеров фестиваля порнофильмов, который проходит в Каннах параллельно с большим кинофестивалем. Задействовать лучших медсестер - в коротких халатах и чулках в сеточку. Чтобы они подходили, садились перед ним, изящно этот халат одернув и говорили: "Ну, пациент, как мы себя сегодня чувствуем?"
Когда я представляю это, то хочу позвонить в клинику Маршака и сказать: "Доктор, что-то мне нездоровится. Кажется, приступ гомосексуализма. Сделайте что-нибудь. Да, деньги есть. Деньги - не проблема".
Кроме того, вот что интересно: "активным" планирует юноша стать геем - или "пассивным"; это учитывали ли при назначении курса лечения? Это важно. У меня папа в советские времена работал в системе исполнения наказаний и рассказывал, что по понятиям - а именно ими руководствовались герои этой истории - "активный" гомосексуализм на зоне западлом не считался. Явление зачастую приобретало такой размах, что сверху спускали директивы. Дескать, усилить работу с контингентом, объяснить, что пусть уж лучше с овцами. Превратили, вашу мать, в бордель пенитенциарное учреждение. Зэки в ответ всякий раз чуть ли не бунт поднимали.
Интересно, что думает об этой ситуации детский омбудсмен Павел Астахов. Тема, конечно, не такая выгодная, как брошенный американской приемной семьей российский сирота. Но нарушение прав подростка очевидно: согласия на лечение он не давал. Также интересно узнать, что думают в Минздравсоцразвития о больнице, где геев лечат от их сексуальной ориентации.
Единственное, что неинтересно - это то, чем руководствовался папа этого подростка, отправляя его силком в больницу. Все тут понятно, даже скучно.
Пока писал этот текст, вспомнил, что в возрасте как раз вот 16-ти лет мне целых несколько недель нравился футболист "Ливерпуля" Стив Макманаман. И далеко не только потому, что он был отличным крайним полузащитником. Ну, нравился - и перестал. С папой своими переживаниями я тогда решил не делиться. От греха - так, впрочем, и не случившегося - подальше.Утащено
с ленты